не у всех выходит жить нормально, окей? сага это повторяет вызовом и зовом - ищет таких же, или наоборот - тех, кто с призраками связан и в завязке. она их главный коннессёр, критик мишлена; пальчиками пробегает по мертвой энергии. подожди, малыш, не переживай - скоро исчезнешь.

«жить» нормально. сага обожает зимние каникулы на сэнт моррисе, ледяное шампанское и канны. это достаточно хорошо? нет? спрашивает шепотом у тех, кто не откажет, тех, кто не обидит, тех, кто мертв давно и для кого любое событие - уже замечательно.

сага встречает веру случайно - нет, правда, такое бывает. чуть ли не задыхается - от счастья - вот она - маячок, и лезет к ней как можно ближе. загребает призраков ладонями, но те не шарахаются, не разбегаются, не попадают в ее сети. вера становится ключиком, и сага честно пытается ее понять, но не разгадывает, и впервые сбегает. слишком мало «жизни».

а вот винке она проклинает специально. разводить призраков - дело выборочное, дело особенное. сага - куратор - всего самого поганого, а в винке такого достаточно. проклинает и ждет - человеческая жизнь короткая, и почему-то у винке она оказалась еще короче. сага лишь плечами пожимает - и время отсчитывает, когда маячок веры в ее руках приманит винке, и та уже никуда не уйдет. как хорошее вино, как наволочка из шелка - и все наладится, да, ведь? но винке застревает, винке не появляется, и сага снова выходит на охоту.

тлдр: ведьма, которая питается призраками. скоро сто лет, сами подумайте, как она к такой жизни пришла. прокляла винке, подейтила веру ради ее призрачного скопления. прикола не поняла, но часть эссенции забрала, на будущее.

братва — семь пташек, отобранных со всей европы для незаконной перепродажи и привезённых в копенгаген в тесном фургоне. до своего заказчика братва так и не доехала. водитель решил подремать на руле, а тачка улетела в кювет и напоролась на артефакт с интересным эффектом. или это было случайное заклинание неопытной ведьмы. или чей-то странный эксперимент. в ту ночь братва потеряла свой птичий облик, но обрела свободу. теперь они живут в лесу около копенгагена, строят своё гнездо, заботятся об индюке по имени шеф (их бывший водитель) и учатся быть людьми.

Всё, что возводит Шая — шедевр из говна и палок. Раньше его гигантские шалаши, увешанные ягодами и побрякушками из сливовой смолы, имели подозрительный успех у дамочек, а сегодня они восхищают братву. Положи эту чёртову ветку на место и даже не вздумай здесь что-то сломать. Шая ошибок не прощает. Он чудаковатый творец. Настоящий перфекционист и творческий зануда. У него всё на своих местах, всё имеет смысл и отсылает к чему-то глобальному. Золотые руки Шаи по локоть в глине, песке, сухих листьях и молотой ракушке, он берёт от природы всё и фанатично застраивает их лесное гетто. С полной уверенностью в том, что если подавит в себе этот порыв — упадёт замертво. Шая гениально подбирает цвета, готовит лучший пшённый суп и имитирует звуки с поразительной точностью. Как-то раз он закадрил девчонку, сочинив серенаду из скрежета ручной пилы и журчания ручья. А на утро она сбежала, свистнув у Коко олимпийку. И кто ещё после этого странный.